"Совершенный разум создавать не надо - кончится плохо".

- Как получилось, что вы занялись разработкой искусственного интеллекта (ИИ) для автопилотов?

- Всё началось в лаборатории искусственного интеллекта Института системного анализа РАН. Она бы погибла в 1990-е, когда учёные массово уезжали из России, но моей компании удалось её сохранить. Мы стартовали в 1993 году, у нас быстро пошли контракты... Потом у этих людей появились ученики, и уже из них в 2012 году сформировалась группа, которая занялась беспилотниками.

Вообще, это дело двух гениев: Антона Емельянова и Василия Постникова. Я их впервые, наверное, называю - обычно мы не светим ключевых акционеров и разработчиков. Когда они пришли ко мне с идеей делать искусственный интеллект для беспилотных автомобилей, я, помню, на них так мутно посмотрела... Очень дорогой и на первый взгляд совершенно безнадёжный проект. Но это были, как я считаю, самые сильные люди в России по этому направлению, поэтому я сдалась.

У нас не было инсайдов о чужих разработках. Поскольку работа идёт в закрытом режиме, о её результатах становится известно через несколько лет. Google, например, начал открыто демонстрировать результаты только в 2014 году. Потом уже мы все сверяем часы и с интересом обнаруживаем, что в разных странах команды развиваются синхронно. Так когда-то было с радио, с ядерной энергетикой - искусственный интеллект не исключение. Как я теперь понимаю, все лидеры начали примерно в одно время с нами.

- Какие есть альтернативы?

- То, что мы сейчас делаем: 4D imaging radar. Он действует на расстоянии до 300 м, работает в любую погоду, на любых скоростях.

- Это радиолокатор?

- Да. Наши специалисты смогли создать уникальную топологию антенной решётки. Луч сканирует пространство вертикально без применения каких-либо механических элементов. Угол сканирования - порядка 20 градусов. Это позволило получать информацию о форме объектов и улучшить оценку координат и скорости. По мнению экспертов, это на ближайшие годы будет наилучшим дополнением к видеокамере.

О том, что именно 4D imaging radar спасёт мир, можно будет говорить года через три, когда мы соберём статистику с первой тестовой серии. А она не такая уж маленькая: 200 000 машинок.

- А с кем вы над этим работаете, если не секрет?

- Я не могу раскрыть, у нас подписаны NDA. Скажу только, что это Корея и Китай. Нет американцев. Получив результаты опытной серии, мы или обретём полную уверенность, или скажем, что вот это решаемо, а это нам ещё надо додумывать. Сейчас пока всё позитивно.

- Они будут в России доступны?

- Конечно.

- Расскажите о вашем искусственном интеллекте.

- Попробую провести аналогию. Когда ребёнок начинает познавать мир, у него самая информативная часть - зрение. Сначала малыш начинает распознавать предметы, отличать их по внешнему виду друг от друга. Со временем у предметов появляются названия. Мама говорит: вот мама, вот папа, это стол, а это стул. Ещё через некоторое время у предмета с неким названием возникает роль: ребёнок начинает понимать, чего можно ожидать от действий с этими предметами, и выстраивает некую сцену. Он управляет сценой в каком-то смысле, понимает, что об стол можно удариться, а вазу - разбить, может попросить маму обнять папу, и так далее. Следующий этап - осознание себя частью этой сцены. Искусственный интеллект в этой аналогии сейчас находится на второй стадии. Зрительные образы являются для него ключевой пищей.

- Как происходит нейронное обучение, куда всё движется?

- Наш автопилот Cognitive Pilot - искусственный мозг. Если совсем грубо, он состоит из двух частей: технического зрения и нейронной сети. Нейронка - это переход от логики к абстракции. Совершенно иной тип программирования. Если в стандартном программировании, стандартной математике вы как будто строите здание, кирпич за кирпичом, то в случае нейронной сети берётся глыба, от которой отсекается кусок за куском - и обнажается скульптура.

В последнее время беспилотники, собирая информацию со всех сенсоров и обрабатывая её нейронными системами, дошли до 95-96-процентной точности распознавания. А нужно 100%, иначе ты не можешь выехать на дорогу - небезопасно. И вот эти последние два-три-пять процентов народ пытался получить, складывая результаты работы нейронок, которые обрабатывают данные от разных устройств. И оказалось, что вместе с проективным фактором сложения накапливается и ошибка. Это тупик, на котором все застряли, не могут перейти Рубикон этих последних настроечных процентов. Система в 95% безопасности с точки зрения обычного человека едет прекрасно. Но в какой-то момент возникает светлый фургон на светлом фоне - и всё.

Наши ребята догадались, что надо проводить слияние не на верхнем уровне, когда ошибки уже существуют и накапливаются, а на нижнем уровне сырой обработки. Когда ИИ ещё не обработал данные. Так работает и мозг человека: зрение, слух, тактильные ощущения поступают одновременно в сыром виде, обрабатываются, и на основе этой информации уже вырабатывается управляющее воздействие. Это наше ноу-хау, технология Cognitive low level data fusion, которая была запатентована и стала основой того перехода к промышленному уровню точности.

Когда беспилотный транспорт станет обычным делом

- В США уже работают над законами на федеральном уровне.

- Да, там скорость нереальная. Недавно мы присутствовали на одном круглом столе в Детройте. С участием представителей городской администрации обсуждалось как раз совершенствование юридической базы. В России круглый стол - это просто тусовка: посидели, потрындели, разошлись. А у них уже через неделю на уровне штата готовятся дополнения к законам.

- Как вам кажется, как в России можно быстро решить законодательные вопросы?

- Это от людей зависит. Сейчас тему с ИИ в России возглавил Герман Греф. Он человек активный, поднял многих людей на самом верхнем уровне. Прошли совещания с участием Владимира Путина. Тут же поднялись корпорации, Дума, были в июле большие слушания с [её председателем Вячеславом] Володиным. Там сидели и Минэк, и Минсвязь. Мне это напомнило 2007-2008 годы, когда, во многом благодаря заряженности таких же молодых менеджеров Минэка Михаила Евраева и Анны Катамадзе, отрасль электронной торговли в России буквально за несколько лет из деградирующей и коррумпированной превратилась в ведущую в мире. И с беспилотниками Россия может выстрелить. Я была очень кисло настроена ещё буквально весной, но сейчас прямо вижу динамику, начался адекват, а не только пиар.

- С чего начнётся внедрение автопилотов и в каких областях?

- Оно уже началось в агросекторе. Если государство и хозяйства поддержат, пойдёт быстрее.

- Да, кстати, хотела вас поздравить.

- Это не только меня, это и "Росагро" (Cognitive Technologies оборудовала комбайны системами беспилотного управления. - Прим. Digger) надо поздравить. "Интерстеллар" смотрели?

- Конечно!

- Ну вот (смеётся).

- Получается, уже есть сельхозтехника, можно использовать автопилоты на грузовых автомобилях, например на стройках. Это места, где не нужно принимать специальные законы и серьёзно менять правила движения. Чего ещё ждать? Технику, которая едет по рельсам: трамваев и поездов?

- Они появятся [на улицах] быстрее, хотя у трамваев тоже есть ограничения. Поскольку они часть общего потока, требуются серьёзные дополнения в правилах дорожного движения, чтобы убрать человека из кабины. Я вот проехалась на нашем беспилотнике в районе ВДНХ (Там тестировался трамвай, оборудованный системой беспилотного управления Cognitive Technologies. - Прим. Digger), честно говоря, чуть не поседела, потому что впервые смотрела из кабины глазами робота.

У нас была не самая сложная трасса, но за 30 минут четыре раза люди выбегали на дорогу прямо перед носом. На скейтборде кто-то восьмёрки выделывает, на велосипеде, кто-то просто выскакивает в последний момент. Легковушка выскакивает из-за припаркованного грузовика. Мне плохо было, я смотрела и думала: господи, неужели мы всё это учли и распознали!

Это уже не аттракцион, а новая жизнь, которая приходит. Другие участники движения - и пешеходы в том числе - со временем тоже должны будут начать себя вести определённым образом, соблюдать новые правила игры.

- А беспилотные автобусы?

- Можно начать с выделенок. Сейчас мы обсуждаем эту тему с двумя крупными городами, которые сами к нам пришли. Мы спрашиваем: а что, готовы у себя выделенную линию пускать? Они говорят, что готовы. А где? У вас тут пробки, а вы хотите ещё новую выделенную линию? Они: нет, мы хотим на подъезде, то есть из ближнего пригорода. Это, конечно, дело города. Но с моей точки зрения, беспилотник должен быть такого уровня, чтобы выделенка не требовалась. Он должен идти в потоке - мы такую задачу перед собой ставим.

- Как в случае общественного транспорта решается проблема последней мили?

- По моим представлениям, последняя миля - это плюс 15 лет. Сейчас главное - запустить хоть какой-то процент беспилотников в потоке. Как только он будет больше 70%, станет регулярным, можно переходить к вопросу последней мили. Чем больше субъективных факторов, тем больше энтропии.

- Как вас встречают на объектах, где вы уже внедряете ваши технологии?

- Там, где есть воровство или нарушения, сопротивляются. Я наблюдала такую "забастовку" в одном из фермерских хозяйств. Комбайнёры же в основном обрабатывают поля по найму - небольшие хозяйства не держат постоянный штат и парк. Работают почасово. Чтобы упростить себе жизнь, гоняют и теряют из-за этого до 60% зерна. С беспилотником подобное просто невозможно. Беспилотник всё видит сам, сам управляет, анализирует геометрию поля, GPS ему не нужен, он не может изменить себе. Работяги поняли, что не получится работать по-старому, и сели на кромку. А хозяева говорят: ну и сидите. Пустили технику без них. Те часов пять посидели, потом пришли извиняться.

Вообще, я против сохранения отживших своё профессий. Пусть машина занимается неблагодарным трудом, а люди будут заниматься чем-то приятным. Государство не должно поддерживать то, что отмирает. Оно должно давать возможность переучиваться. В революционный период перехода к принципиально новому технологическому укладу, в котором мы сейчас живём, государство должно нести эту нагрузку. Не говорить бизнесу: "Ах, не увольняйте!" - а помогать людям, которые заняты в извозе, осваивать новые профессии.